Сосуд (СИ) - Страница 61

— Бал?!

— Ну, милая, вы же не думали, что я пропущу ваш дебют?! Я не настолько жесток!

— Ко мне, лорд Шейн?! — умеют же некоторые смутить, вот уже щёки пылают.

— К себе! Я — эгоист, Кьяра. Не могу отказать себе в удовольствии, а танец с вами, безусловно, будет истинным удовольствием!

— Милорд, боюсь, ваши ноги с вами не согласятся! Я совершенно не умею танцевать! Вот стрелять из лука, другое дело!

— Согласен, миледи! Стреляете вы метко!

— Откуда вы знаете?! — не помню, чтобы я демонстрировала свои охотничьи таланты.

— Поверьте, знаю! Моё сердце ваша стрела достигла, а что касается танцев… Позвольте?! — в очередной раз смущенной мне поднявшийся на ноги граф Лайнвуд протянул руку. Недолго думая, я вложила свою ладошку… и тут же была прижата к мужской груди.

— Граф… мне трудно дышать!

— Простите!

Меня слегка отодвинули, а затем, положив одну руку себе на плечо, а другу сжав в ладони и чуть вытянув в сторону, лорд Шейн прошептал:

— Просто довертись мне и скользите вслед за мной.

Неведомо откуда взявшаяся мелодия, нежная и тягучая, наполнила этот пятачок сада, скрытого низкими ивами от посторонних глаз. Лёгкое дуновение ветерка принесло аромат вечерних цветов. Зеленый ковер сочной травы скрадывал наши скользящие шаги. Но всё было не важно, ибо я летала. Я взмывала вверх в умелых руках моего партнера. Я кружилась в невероятном танце, ощущая себя лесной феей — невесомой и прекрасной. Я и он, лорд Шейн, мой первый друг в этом непонятном мне мире под названием 'Замок Сумрак', творили волшебство.

В очередной раз, завершив головокружительный разворот, я упала на руки Аарона Шейна. Нежно убрав мокрую прядь с моего лба, лорд Лайнвуд улыбнулся:

— Леди Кьяра, ты — настоящая фея!

— А ты — настоящий волшебник!

Да, мы могли говорить друг другу 'ты'. И не потому, что разрешили это еще в первый день знакомства, а потому, что испытали настоящее единение… единение душ.

Я попыталась грациозно сделать реверанс и, поскользнувшись, вновь упала в объятия Шейна. Подняв глаза, столкнулась с веселым взглядом графа. Не сговариваясь, мы оба рассмеялись.

— Хорошо, что здесь не паркет!

— И не мрамор!

— Да уж. Кьяра?!

— Да?!

— Я хочу…

— Чего же?!

— Я хочу поцеловать тебя. Позволишь?! — солнечное счастье светилось в его глазах. Лед?! Какая глупость! То был серебристый отблеск прохладного озера в знойное лето.

— А если нет?!

— Тогда я украду его! — и мягкие теплые губы прикоснулись к моим. Прикоснулись и замерли… Будто прося разрешение. И я улыбнулась этой юношеской робости. И в тот же миг бархатная сладость скользнула в мой рот, вскружив мою голову и отозвавшись слабостью в коленях. Я таяла от нежности, от безмятежности и ощущения скорого счастья. Вот оно, ну вот же, играет со мной в солнечного зайчика. Осталось только поймать. Протянуть руку и поймать!

— Не меняйся, Яра… Можно я буду называть тебя так?! Как никто другой.

— Можно… — я смотрю в его глаза и не верю, что он настоящий. Тот, в ком нет лжи и притворства. Рыцарь без страха и упрека. Я знаю. Я чувствую это. Будто что‑то вспомнила. Вернее, вспомнила моя душа. Но как это возможно?!

— Я прошу тебя, только не меняйся… Яра… — тихий шёпот. Ласковые руки гладят мои распущенные волосы, — Дождись меня… я очень тебя прошу.

— Зачем?! — и я тоже шепчу, словно боюсь, что меня могут подслушать.

— Потому, что я дам тебе то, что Рихард никогда не сможет.

— И что же это?! — мои ладони на его груди, и я слышу, как гулко и тяжело бьётся его сердце.

— Счастье!

Аарон снова целует меня, но на этот раз в лоб, а я тянусь к нему, чтобы обнять. Но нет, он разворачивается и уходит вглубь сада. Я смотрю ему вслед, и мне кажется, что я теряю нечто большее, чем любовь или едва зародившуюся дружбу, я теряю мечту, которую никогда не обрету.

Плачь, Кьяра. Плачь. Это единственное, что ты можешь сделать. Мир не изменить. Во всяком случае, не тебе.

* * *

Рихард.

— И что?! Понравилось?!

— Ты дурак, Хард, если спрашиваешь о таком! — я рывком притянул Шейн за грудки к себе. Надеюсь, бешенство в моих глазах остудит его романтический пыл.

— Этот сад, который ты топчешь своими солдафонскими сапогами, не место для экскурсий! Мы с тобой договорились! Она всё еще моя! А моя женщина — не дворовая сучка, чтобы к ней цеплялся каждый кобель в попытке получить удовольствие!

Похоже, проняло. Руки сжимает в кулаки, но здесь моя воля — закон, и он прекрасно знает, чем ему грозит реальная битва со мной.

— Только твоя женщина так до сих пор и не познала, что значит любовь! Да отпусти ж ты меня! — Шейн вырвался и отступил на шаг назад. В его ладонях тут же засверкали ледяные ножи. Что ж, посмотрим, кто кого.

— Любовь, мой шкодливый друг, есть слабость! — вокруг меня уже стал взвихряться воздух, всё уплотняясь и уплотняясь, образуя защитный кокон. Пристально рассматривая Шейна, я играл фаерболом в правой руке, — Сила и власть — то, что женщина уважает! То, чем можно её приручить! Помни о Звере! Помни о Вечных!

— То, чем можно её приручить, как ты выражаешься, это — нежность! То, что ты никогда не сможешь ей дать, и мы оба это знаем. Будь ты хоть трижды Вечным!

— Неужели?! Сколько тебе лет, Шейн?!

— Достаточно, чтобы не вступать в драку с тобой. Я достану артефакт, а ты… сдержи своё слово! — в ту же секунду тело Лайнвуда просто растворилось у меня на глазах. Действительно невероятный магический слепок, и не понять, что разговариваешь с отражением реального Шейна. Браво, леди Лайнвуд.