Сосуд (СИ) - Страница 37

— Ма — а-дам, это совершеннейшая глупость! — хрипела я, отдирая пальцами сизо — серую слизь с кистей, сжимающих мою шею.

Вот теперь это точно не сон. Я вас уверяю. И моя шея тоже прекрасно это прочувствовала! — Это — недоразумение! Я — не я! В смысле, он — не я! То есть, он — не мой!

— Ты — умрешь! — меня ощутимо стукнули о каменную кладку стены. Так, что я обессилено сползла вниз, и решила там же остаться до дальнейшего прояснения ситуации.

— Я высосу твою жизнь, капля за каплей. Ты — умрешь!

— Вы — повторяетесь! — внесла я в разговор ясность, лежа на земле и торопливо шаря вокруг рукой в поисках камня, деревяшки, ну, хоть чего‑либо, что помогло бы мне спасти себя любимую. В последнее время, в друзьях у меня ходят сплошь лица, не внушающие доверие. Надо бы над этим поразмыслить!

— Дерзкая…человечка! В тебе даже капли магии нет! — к моей шее снова потянулись жуткие когтистые …лапы.

— Зато есть во мне!

Я думала, что уже никогда более не услышу этот голос! С душераздирающим воплем: 'Рихард, берегись, она — твоя бывшая!' — я приподнялась, рванулась к нему и… свалилась за парапет в дурно — пахнущую болотистую жижу, откуда, вместе с двумя недурственными лягухами и каким‑то полуразложившимся трупом, смогла наблюдать за магической битвой. С безопасного расстояния, скажем так.

Битва оказалась непродолжительной и абсолютно не впечатляющей, в отличие от процесса вылавливания меня изо рва. А я так надеялась! Когда еще увидишь боевую магию наяву?

Призрачную даму, которая временами могла быть вовсе не призрачной, вмиг охватил какой‑то сине — серебристый огонь, и от неё не осталось ничего. Ничего памятного и примечательного, кроме горстки пепла.

А вот я, скользкая, вонючая, и оттого жутко недовольная, смогла узреть и даже услыхать, как герцог, стоя у стены, и возвышаясь надо мной на высоте приблизительно в два человеческих роста, размышлял вслух и с явным удовольствием:

— Вот, милая моя мавка, чем тебя вылавливать: сетями али просто удочкой?!

— Добрым молодцем! — буркнула надутая я, ибо труп справа, тот, что полусгнивший, зацепившись за какую‑то корягу, так и продолжал со мной соседствовать. Соседствовать и вонять. Жутко.

— А — а-а, ну тогда я пойду! Я совсем не 'добрый'! — съехидничали мне в ответ. — Особенно с непослушными девочками.

— Да понятно, что не 'добрый', да уже и не 'молодец'! Совсем не молодец! — поддела его я.

Ой, кажется, слышу зубовный скрежет! А зубки‑то беречь надо! Особенно в его возрасте.

— Ладно, молодая и резвая! Глаза закрой. Я тебя пространственной петлёй выловлю. Только не обессудь, сразу в ванну сброшу!

Да, я иногда бываю послушной. Глазки закрыли… и плюхнулись в горячую и такую мыльную водичку. Блаженство.

— Вот и я говорю — 'блаженство'!

— Рихард! Какого демона ты делаешь в ванне?! И почему я голая?! — оглядев себя, забулькала я у самого края воды. — А почему ты голый?!

— Отвечу сразу на два вопроса: мы моемся! А моются — голыми! Да, Кьярочка, видимо ты головкой о бортик всё же ударилась, таких простых вещей не знаешь!

Глава 19. Неприличная

— Так! Я — не сплю! — расставим все точки над 'i'. А то знаете, сны они такие… Коварные.

— А тебе раньше снились такие сны? — вкрадчиво спросили меня, поглаживая мою правую голень в мыльной пене. — С моим участием?

— Нет! — нервно ответила я, пододвигая конечность к себе. — Но всё когда‑то бывает впервые!

— Ммм, Кьяра — а-а, все может быть не просто впервые, а впервые замечательно! Волнующе! — хриплый мужской шепот раздается уже сзади, щекоча мою шею и правое ухо. Как он оказался за моей спиной? Был же напротив. — Тебе понравиться, малыш! Верь мне!

— А — а-а… я вообще мыться люблю! Как вот лето наступало, мы всей гурьбой на речку…Ой! — меня что‑то укусило за плечо. — Ай! Что это вы с моим ухом делаете?!

— Играюсь, малыш! И мы давно с тобой на 'ты'! — этот горячий шепот с хрипотцой, теперь уже слева от меня. — Расслабься! Отпусти себя!

— Какой отпусти себя! Ты еще скажи 'Успокойся!'. Вернее, упокойся! — нервно передергивая плечиками, шипела я. — Как с тобой познакомилась, так меня уже трижды чуть не упокоили! А сегодня я даже не знаю, что это было! Вернее кто!

В знак протеста я выдернула свою ступню из его рук. Нечего меня отвлекать.

— Успоко… То есть, не волнуйся! Я всё тебе объясню, но позже… В конце концов ты жива и здорова. Более чем! — и на меня так посмотрели. В общем, если на вас ТАК не смотрели никогда, то и объяснять не стоит. А у меня внизу живота от его взгляда что‑то как скрутило, а потом так жарко сразу стало.

— Когда позже? — мы ж не сдаемся. Мы — сильные. Волевые. Мы?! Ну, я — Кьяра, разумная и логичная, и еще та деревенская деваха! Что глаза выпучила, будто мужика голого никогда не видела? Ладно, такого не видела.

— Малыш, завтра! Я расскажу всё, что тебе нужно будет знать, чтобы, живя здесь, ты более не подвергалась опасности! — и мою ступню снова заграбастали мужские ручищи. А потом где‑то там надавили, где‑то потерли, и опять надавили…

— А я хочу…сейча…

— Да?! — и снова на что‑то нажали эти волшебные пальцы.

— О — о-о, еще чуть — чуть!

— Конечно! Сколько захочешь…но чуть позже.

И я чувствую, как он уже рядом со мной. Совсем близко. Мою голову плавно опустили на горячее твердое мужское плечо. Из меня как будто разом выпустили весь воздух. Руки плетьми повисли вдоль тела. Неужели, я настолько была слаба?! Так, Кьяра, соберись, вернее, разберись, в смысле расслабься, ты ж сама недавно думала о нем, вернее о его теле… И взрослеть собиралась, так или нет?! Так! Ну, вот тебе и тело! Взрослей!