Сосуд (СИ) - Страница 28

Мою же персону, слегка уставшую от созерцания возни внизу, занимало два вопроса, которые я себе и задала, почему‑то вслух:

— Где Рихард?! И как скоро они догадаются залезть на дерево?!

Ой, кажется, один меня услышал! Чего это он на меня так уставился?!

— Уважаемый, я совсем не вкусная!

— Гы?! — ответили мне.

Мертвяки умеют говорить?! Хотя этот совсем немного разложился. Фу — у, это что зубы?! У него из щеки зубы видны?! Какая гадость.

— Вот — вот! Погрызите лучше ручку вашего соседа! — поддержала я беседу. — Или ножку! Она у него еще ничего, упитанная!

— Ыы — ы! — отчитались мне и решительно направились в сторону моего дерева.

— Нет — нет, милый мертвяк, Вам не сюда! Вам туда! — ткнула я пальцем в противоположную дубу сторону. — Ой, человека вижу! Да — а, такого вкусного, большого! Лорды, они знаете, мягкотелые! Кожа у них нежная — нежная!

— Гы?! — мертвяк застыл в двух шагах от Дуба. Это что сомнение?! О, Айора, меня возможно сегодня не сожрут! Но нет, он повернулся и стал подзывать сородичей, или как их еще можно назвать?

— Зачем же делиться, уважаемый! Во — о-от там вас ждут! Вас — вас! — убеждала я мертвяка, отламывая, да простит меня Дуб, его ветку поувесистей. Отбиваться же чем‑то надо? — А здесь — нет! Не ждут. Тут вообще никого нет!

— Да, милая моя, я, конечно, знал, что ты забавная девочка, но такое!.. — мужской, до боли знакомый голос, раздался совсем рядом со мной. — Торговаться с умертвием — это что‑то!

Вздрогнув, я не рассчитала своих сил, и, выпустив надломанную ветку из рук, полетела вниз. Благо, меня поймали. Худо, что поймали костлявые дурно пахнущие руки.

Приоткрыв глаза, я уставилась в полусгнившую полу обглоданную зверями рожу моего спасителя.

— Ма — а-а — а-а! — я орала так, как не орала никогда, отбиваясь руками и ногами.

— Гы! Ыыыы! — мертвый господин, проявивший любезность и спасший меня от тягостной встречи с матушкой — землей, морщился и пытался оправдаться. Или что это было?!

— О, боги, спасите меня! — ржал Рихард, обнимая ствол Дуба.

Глава 14. О том, что язык — враг твой

Сумрачный лес.

— Вот скажи мне дорогая, за каким демоном, ты поперлась в Сумрачный лес? Я тебе что сказал? — в мои глаза вновь заглянули, явно пытаясь найти чувство вины или раскаяние. По — видимому, не нашли, потому меня ссадили с колен и пристроили под боком.

— Сидеть на дубе! — буркнула я, прижимаясь к тёплому телу Рихарда, и вытянув ноги к костру.

Упокоив мертвяков, вернее просто спалив их магическим огнем, на той же поляне Рихард разбил лагерь. Моего мнения не спрашивали. А просто усадили на расстеленный у корней Дуба плащ, и отправились стреножить коней.

— А ты что сделала? — вкрадчиво спросил сиятельный дознаватель.

— Сидела!

— На чем?!

— На Дубе! — ну, подумаешь, дуб был не тот и не там.

— Ты издеваешься?! — грозно рыкнул маг. — Какого лешего ты оказалась на этой поляне?! Вот только ляпни мне еще одну глупость и я тебя…

— Стукнешь? — поинтересовалась я.

— Покусаю! — плотоядно ухмыльнулся этот не человек.

— Не — е, не надо! Меня уже сегодня покусать хотели! Жуть! До сих пор в дрожь бросает! — передернула я плечами.

— Ага, потому ты им меня предложила в качестве основного блюда?!

— А что?! Ты во — о-он какой большой, сильный, мускулистый! — пощупала я плечи мага. А еще грудь погладила. Широкая она у него. — И ноги у тебя сильные, длинные!

Рихард с каким‑то странным выражением на лице взирал на мои манипуляции с его телом. Сначала напрягся, а потом улыбнулся и расслабился.

— И мяса на тебе явно больше, чем на мне! Вот! — завершила я исследование нового продукта в рационе мертвяков. Они тоже кушать хотят!

— Какое мясо? — опешил герцог, всматриваясь в моё лицо.

— Какое — какое, свежее! — и я нежно погладила его по коленке, или выше коленки. В общем, где‑то там погладила. Рихард отчего‑то вздрогнул, но его ошалелый взгляд начал стремительно меняться на подозрительный.

— Та — а-ак…

— Ой, пойду я, водички попью! — я потрусила рысью в сторону журчащего недалеко от поляны ручья. — А то в горле как‑то пересохло!

— А ну, стоять! — и меня снова насильно усадили на колени. Вот непоследовательный мужчина, как же я буду стоять, если я уже сижу?! Да ещё и на чем‑то твердом. — Не елозь! И так несладко!

— Конечно, я ж говорила, надо было захватить с собой пару медовых крендельков!

— Хватит зубы мне заговаривать! — меня ощутимо тряхнули. — Как в лесу очутилась?!

— В кустики бегала!

— Не ври!

— Не вру! И сейчас надо! — уточнила я.

— Потерпишь!

— Ладушки, тебе же хуже!

— Кьярочка, ты почему мне ничего не говоришь?! Я тебя битый час разыскивал! Умертвий с кладбища поднял!

— Так это ты?! — взвизгнула я.

— Я! — самодовольно ответили мне. — Тебя, дуру, искали!

— Они меня сожрать хотели! — моему возмущению не было предела.

— Не драматизируй! Никто бы тебя не съел! Так, слегка пожевали бы и выплюнули. Кто ж отравиться‑то захочет? — ехидничал король сарказма и отец иронии.

— Ах, ты ж, гад! — я дернула его за косицу, в которую он собрал свои волосы.

— Змея!

— Кто, я?! — поразилась я нелестному эпитету.

— Ты — ты! И язык твой ядовитый! Язва!

— В каком месте он у меня ядовитый?

— Сейчас покажу!

— Да ты са… — договорить мне не дали. Показывали. Сначала меня подмяли под себя. Обхватили лицо ладонями. Горячими. Слегка шершавыми. Затем я ощутила прикосновение теплых губ ко лбу, к глазам, к моим щекам, скользнули по скуле и прижались к моим устам. Я почувствовала, как нижнюю губу осторожно обвели языком и нежно прикусили.